Если вы когда-нибудь меняли аккумулятор в мобильном телефоне, то вы знаете, что работа эта простая, лёгкая и не требующая специальных навыков. На подводной лодке, в принципе, так же. За одним маленьким исключением: аккумуляторная батарея на ПЛ состоит из двухсот двадцати семи железных квадратных бочек объёмом по сто литров каждый (цифры примерные)
Находится эта батарея в специальном трюме, который называется «аккумуляторная яма», над ней смонтированы рельсы с тележкой на колёсиках, на этой тележке катаются, лёжа на пузе, электрики, когда меряют плотность электролита. Поэтому искрожопого на подводной лодке видно сразу: периодически на его РБ появляются дырки, прожжённые этим самым электролитом. Чтобы заменить аккумуляторную батарею на ПЛ нужно разобрать пол отсека и пооткрывать люки, начиная от трюма и заканчивая прочным корпусом. И однажды-таки мне повезло поучавствовать в такой операции. Я тогда уже был комдивом-три.
— Эдуард, — грозно сказал командир на совещании перед началом операции по перегрузке АБ, — я понимаю, что люк для погрузки АБ находится в заведовании у минёра, но я поручаю лично тебе открыть его силами твоего дивизиона. Доклад завтра.
— Есть! (тоже мне проблема — люк погрузочный открыть)
— Вова, — взял я чуть позже за лацкан пиджака своего старшину команды, — открыть люк для погрузки АБ, всё там смазать и протереть трапачками. Немедленно.
— Анатолич, дык это минёра же люк!
— Вова, блядь!
— Понял-понял, сча всё будет, тоже мне проблемы люк открыть!
Я заварил себе стаканчик чаю и уселся читать очередную книгу Покровского. Как раз, думаю, пару рассказцов читану, пока мои джигиты там покажут минёрам как надо работать.
После четвёртого стакана чая и половины книги меня начали терзать какие-то смутные сомнения. И тут у меня зазвонил телефон.
— Говорыте, ну! — раздражённо закричал я в трубку.
— Анатолич, — это был Вова, — не открывается, блядь, этот люк.
— Вова! Ты — старшина команды трюмных на атомной подводной лодке!!! Ты — надежда и опора молодой русской демократии и гарант спокойного сна гражданских личностей различной сексуальной ориентации! Я тебе старшего мичмана уже собирался присваивать за твою охуенность, а ты трепешь мне нервы тем, что не можешь победить люк?!
— Анатолич, ну чо ты орёшь-то? Ну не октрывается он, ёпт.
— Ладно. Стойте там и волнуйтесь, сейчас выйдет дядя Эдик и покажет вам, как надо!
Ох, как опрометчиво я хвастался! Люк для погрузки АБ — это обычный такой люк с кремольерой, который должен открываться поворотом красного барашка снаружи. А так как АБ на подводной лодке перегружают раз в сто лет, то и люк этот, соответственно ни разу с постройки лодки никто и не открывал. И он, гад, прикипел там намертво.
Два дня. Два дня мы замачивали этот люк со всех сторон всяческими маслами и антиржавчинами, применяли к нему кувалды с матами, ломы в виде рычаги с точками опоры, раздвижные упоры и танцы народов Севера. Люк оставался к нам равнодушен и не открывался.
На третий день от безделия и зудящего желания помочь товарищу (традиция такая на подводных лодках) впрягся ко мне в бригаду комдив -раз Коля из Николаева.
— Эдик, масло турбинное пробовали? — начал издалека Коля.
— Коля, а не пошёл бы ты на хуй? — сразу обозначил я свою позицию по отношению к дельным советом.
— Ай, ну Эдик, ну не может быть, чтоб люк не открыть! Пошли, на, счас мы с тобой всё сделаем!
За пару часов мы с Колей сломали кувалду, согнули лом, прищемили Коле палец и придумали кучу новых матерных слов.
— Да йоб твою мать!!!! — орал Коля на люк, — Два!!! Два гидромайора целых перед тобой кланяются йобыный люк!!! Ты охуел штоле?! Сука!! Сууука!!!
Сидим на корточках вокруг этого люка, курим и сплёвываем за борт: на палубу же плевать традиция запрещает. И тут наверх выходит погулять Колин старшина команды турбинистов мичман Витя с простой русской фамилией Мороз.
Витя, доложу я вам, был очень интересным персонажем. Вы, в вашей скучной гражданской жизни, наверняка, называли бы его «тупым», мы же называли его «простым». Витя был высоким худым и сильным как Арнольд Шварценнегер Чак Норрис Джеки Чан не знаю кто. Он никогда не носил с собой сумку турбиниста с набором ключей и все болты и гайки откручивал строго пальцами, а когда он их закручивал на него орали, чтоб он их сильно не затягивал потому, что открутить их потом не представлялось возможным от слова «вообще». Когда Витя бежал к тебе, чтобы радостно обняться и похлопать тебя по спине, то самым правильным решением было убегать. У Вити всегда были насупленные брови и губы бантиком, он никогда не рассказывал анекдотов и не шутил, а смеялся всегда самым последним и то, чаще всего, за компанию. Однажды я рассказал анекдот про то, как жена выключила мужу свет в туалете и тот подумал, что у него лопнули глаза. Витя подошёл ко мне через два дня и доложил, что он понял в чём суть — в туалете стало резко темно, а мужик, видимо, в это время тужился. Да, Витя был логичен до безобразия, просто цепочки от причины до следствия выстраивал своим собственным обходным путём.
— Чо делаете? — спросил у нас Витя, любопытный, как и все настоящие подводники.
— Ебёмся, — огрызнулся на него Коля
«А хотите по-настоящему» спросил бы любой другой человек, но не Витя.
— А что это за люк? — вместо этого спросил Витя
— Для погрузки АБ, — ответил ему я.
— А, так это через него мы будем батарею перегружать? — уточнил Витя и, наклонившись, взялся за барашек пальцами.
Я, конечно, люблю ввернуть красное словцо и подобрать красочные эпитеты и мне очень хочется написать что «У Вити вздулись вены на лбу, жилы на руках и биссеринки пота выступили на его римском носу», но ничего этого не было. Витя просто и без видимых усилий повернул кремольеру, открыл люк и свесился в него вниз.
— Ууууу, интересно тут у вас! — пробасил Витя из люка.
Коля взял в руки кувалду с обломанной нами рукояткой и предложил:
— Эдик, давай его йобнем сейчас по башке и в залив скинем, а то же над нами теперь вся дивизия ржать будет.
— Не, Коля, не вариант. Придётся терпеть позор потому, как светло и дохуя свидетелей.
— А чо тут, говорят, у вас проблему какие-то, может я могу помочь? — спросил Витя, высунувшись обратно на белый свет из люка.
— Витябля. Ты почему без шапки? — строго спросил его Коля
— Дык Николаич, я ж погулять просто вышел!
— Витябля. Ты — подводник и гулять можешь только в отпуске на Историческом бульваре в Севастополе, а сейчас ты на службе и поэтому просто бесцельно шатаешься, а, шатаясь на верхней палубе без головного убора, ты ещё нагло попираешь святую для моряка книгу! Корабельный устав! Я тебе дал команду откорректировать книжки-боевой номер. Витя. Ты откорректировал книжки — боевой номер своей команды?
— Дык до завтра же срок.
— Дык? Дык завтра уже завтра, Витя! Если завтра ты не предъявишь мне книжки, то тебя пизда будет, Витя! Но не мягкая, тёплая и уютная, а твёрдая, сухая и холодная, которую я натяну тебе по самые твои вареники, которые ты ушами называешь!
— Ой, Николаич, вечно ты бухтишь, как самовар, сделаю я твои книжки, чо ты раздуваешь тут слона?
— Витя!
— Што?
— Сгинь с моих светлых очей, пока я добрый!
— Да ну вас! — Витя, наверное, надул губы от обиды, но мы этого не заметили, так как они у него и так всё время надутые были и ушёл вниз.
Конечно, Витя в срок не откорректировал книжки- боевой номер потому, как бумажная работа ненавиделась всеми подводниками до самых глубин их глубоких душ и всегда откладывалась до полного цейтнота. Тоже традиция такая. Но Коля его не наказал, конечно — Витя же нам помог.
Взаимовыручка или взаимопомощь — это тоже традиция на подводном флоте. Если, конечно, вы проводите плановые работы по загрузке ракет или гидравлики, то все не ринуться помогать вам стройными толпами, но при авралах и проблемах в каких-то делах (включая личные) — всегда и, иногда, даже не смотря на ваше активное этому сопротивлению. «Экипаж — семья» — это не только красивая фраза поэта, но и высшая степень единения коллектива, при достижении которой, начинаешь себя чувствовать спокойно и уверенно, даже когда вокруг — жопа.(с)
